Некоторые сведения о КСП МАИ, собранные из рассказов его участников и других материалов, размещенных на сайте КСП МАИ

 

Институтская газета «Пропеллер» №50 (1662) от 26 октября 1966 года:

 

« – 4 октября в ДК МАИ собрался на свое первое заседание организационный комитет маёвского клуба песен. Он избрал правление клуба. Председателем его стал Леопольд Шафранский, бывший маёвец, ныне инженер, автор сугубо туристских, немного грустных, мечтательных песен. Заместителем по оргработе – студентка МАИ Нина Таубкина. В клубе будет своя библиотека песен. Маёвцы, поэты, исполнители песен, романтики. Вы нужны клубу. Приходите сами, приносите новые маёвские песни. Дадим жизнь маёвскому клубу песен! Обращайтесь в ДК к Нине Таубкиной.» 

 

Нина ТаубкинаО КСП 60-х рассказывает  Нина Таубкина: 

 

Леопольд Шафранский« – На фото справа Леопольд Шафранский, который начинал клуб. Первый председатель КСП МАИ, первые два месяца Даже наверное меньше. Может быть, месяц. Он поющий был, и не только поющий, но и сочиняющий. Это один из авторов МАИ. 

 

 

 

– На фото слева на снегу лежит Коля Ильин, на нем лежу я. Поход 8 марта на лыжах, мы просто балуемся. 67-й год. Это поход на строительство избы, значимое для МАИ.

 

Игорь ПисаревБыл такой Игорь Писарев. Человек, который нами руководил немножко. По тем временами он был заметно старше нас. Он старше меня на четыре года, остальных лет на шесть-семь. Но когда нам двадцать, восемнадцать, это большая разница. У него задумка была такая, что он в лесу построит сообщество (избу), куда можно будет ездить любым людям и петь что угодно и говорить что угодно. 

 

Поскольку это время было, когда нельзя было всюду и везде говорить что угодно, то Игорь мечтал о такой лесной стране.  

Он мечтал, что он там сделает колоссальную фонотеку, библиотеку, построит дом в таком виде, что там можно будет держать такие вещи. И вот в 67-м году мы построили первое наше детище – избу. Это в восьми километрах, по-моему, или в четырех от деревни  Парамоново, станция Турист…  

Игорь держал очень строгую дисциплину на избе. Мы вставали в шесть или в семь часов, завтракали и шли работать. Однажды он разозлился, что он там как держиморда, он действительно был как держиморда на избе – никто не встает, он должен всех поднять. Разозлился и ушел. Сказал: «Я больше на избу не приду». И в этом плане он слово свое сдержал. Хотя он заведовал избой, пускал туда, т.е. с его ведома, но он сам на эту избу больше ни разу не пришел. (Впоследствии избу сожгли лесники). 

 

– 1 мая 68 года, эту дату хорошо помню, мы начали строить землянку. Землянка была построена, просто выкопана. Низ – три метра глубиной и 12 квадратов, такая была землянка. Сделаны полати, середина полатей поднималась, и это был стол с сиденьями. Если в избе у нас была буржуйка, то уже в землянке Игорь сам построил кирпичную печь, и там зимой было достаточно тепло. С этой землянкой очень у многих связано много, особенно у маевцев.» 

 

Слева, на фото 68 года Игорь Писарев, Валя Журавлева (Зинченко),…, Володя Пономарев, Саша Воронов и Наташа Николаева (Воронова) на строительстве землянки.

 

Комментарий Александра Воронова:

 

"- Это вообще не землянка. Это плотина будущая, запруда ручья. Вон на заднем плане за Игорем видны просмоленные бревна. Это фото 1969 года. И уже летом того года мы вдвоем с Игорем выкопали будущий прудик и этим грунтом отсыпали тело плотины. Когда прудик заполнился водой ручья, купались по утрам. Я тогда понял, что с этим парнем можно построить птрамиду Хеопса". 

 

Рассказывает Нина Таубкина:

 

Толя Васильев« – На фото справа Толя Васильев по прозвищу Крокодил. Человек, с подачи которого вообще началось КСП. Идею КСП в МАИ принес Толя. Он знал людей, которые начинали КСП, т.е. Сережу Чеснокова, Олега Чумаченко и прочих, и идея была его. Он нас завел, и началось КСП. Походник, певун, с хорошим тенором, из хора МАИ, окончивший моторный факультет, сейчас имеющий семейный детский клуб.

 

Николай Ильин– Слева Коля Ильин, первый председатель КСП МАИ. Если не считать Леопольда Шафранского, который все же очень короткий срок считался председателем (я бы даже сказала, что Ляпыч не был председателем, а считался). А вот Коля Ильин был первым председателем клуба МАИ. Например, появление Димы Дихтера в этой области – его заслуга. В 66-м году, когда ребята поступили на первый курс (это были Дима Дихтер, Витя Синявский, Саша Мигачев, Воронов младше), он поехал по картошкам разыскивать поющих студентов. И вот оттуда он, собственно говоря, и привез Диму Дихтера, который пел по тем временам только английские песни. И вот таким образом Дима Дихтер, который потом в КСП сыграл очень большую роль, и не только в маевском, найден был Колей Ильиным.

 

Наталья Воронова– На фото справа Наташка Николаева, будущая Воронова, в 68 году, еще до всех свадеб. Наташа для клуба МАИ сыграла одну из самых огромных ролей. Потому что мы, кто начинали клуб, все-таки очень быстро, на следующий же год (68-й) передали все бразды правления Наташе, и она у руля стояла очень долго.  

– Слева фотография моя и Олега Чумаченко. 69-й год, осень, слет (КСП городское, не МАИ), на котором мы были. Это год, когда я уже была скорее в правлении городского клуба, передав все бразды правления Наташе Николаевой.»

 

Рассказывает Олег Чумаченко:

 

« – …Чуть позже (возникновения КСП МАИ), появился прекрасный квартет «Жаворонок», это мои друзья. Более того, они стали авторами Грушинского фестиваля. Дело в том, что это был слет авиационных вузов: КАИ, МАИ и КуАИ, на Волге, в том самом месте. Потом их оттуда выгнали. Два года они в таком виде просуществовали, там были товарищеские отношения. Мы, московский клуб, не контачили, а маёвцы как авиационный вуз контачили и очень много способствовали созданию Грушинского фестиваля. 

Потом была Наташа Николаева (Воронова), с которой меня судьба в дальнейшем свела, она стала секретарем Союза КСП.»

 

Нина Таубкина:

 

 « – В 69 году в мае месяце был совместный слет клубов МГУ-МАИ. Барбарисовый куст – мы так называли поляну недалеко от деревни Парамоново, где была наша изба. На этом слете в роли невесты (КСП МАИ) выступала Наташа Николаева, в роли жениха (КСП МГУ) выступал Толя Соколов, женился клуб на клубе (фото справа)» (полностью воспоминания Н. Таубкиной см. раздел «Видео. Фотоархив Нины Таубкиной»).

 

Из заметки в клубной стенгазете:

 

« – Вторым председателем клуба после Коли Ильина стала Наташа Николаева (Воронова). Наташа своей неутомимой энергией и настойчивостью укрепила клуб, наладила связи с другими вузами, собирала, систематизировала литературу. Клуб обрел свое лицо, завоевал авторитет.»

 

Наташа Воронова:

 

« – Пришла в клуб на третьем курсе, осенью 67-го. Уже зимой он (т.е. Коля Ильин) очень быстро мне все передал, сказав –  ну, ты же все знаешь!»

 

Именно Наташе в 1969 году удалось вывезти немногочисленную делегацию маевцев в Куйбышев на II Грушинский фестиваль трех авиационных вузов – куйбышевского, казанского и московского.

 

« – В июле 69 года на втором Грушинском квартет МАИ в составе Коля Ильин, Володя Костарев, Витя Синявский, Саша Воронов завоевал первое место в честном соревновании с казанским трио Муравьев, Герфанов, Боков.»

 

Рассказывает Дима Дихтер, президент клуба в 1970-72 годах: 

 

 

 Д. Дихтер« – Поступил в МАИ в 66-м году, прибился к туристам, и как раз там шла подготовка к осеннему слету. Прибился к ...Николаю Ильину – он был первый президент КСП, вокруг которого мы все позднее сплотились. Для меня там впервые прозвучала аббревиатура КСП. 

Коля Ильин как-то в меня сразу вцепился – увидел во мне лидера, с которым можно песни разучивать. Было такое собрание московских вузов, которое проводил Серега Чесноков, в своей общаге на метро Академическая для аспирантов МИФИ.

 

Сергей ЧесноковСерега (фото справа) был в то время таким московским лидером. Он собрал тогда несколько вузов: МИФИ, МГУ. Говорил, что если мы вот так объединимся несколькими вузами, то можно выходить в горком комсомола, заявлять о себе как о новом молодежном объединении. 

Чесноков сказал, что называть это центром не хочется, чтоб не подумали, что это такая организация. Пусть это будет такой студенческий клуб. Назовем это клубом студенческой песни - К.С.П.

 

А. ВороновВ. КостаревКостарев и Синявский – мои одногодки, той осенью уже появились, и мы вместе тогда ходили на занятия клуба и чего-то даже пели. А Сашка Воронов на следующий год появился (на фото слева Воронов и Костарев). Но мы особо не идентифицировались. Разучивали песни так на раз. А в 67-м мы уже чего-то подготовили и выступили.

 

В. СинявскийНаверное, я все-таки был неким лидером, хотя всегда декларировал равенство. Скорее я был мотором и организатором творческим. Аранжировки придумывал, хотя некоторые аранжировки придуманы и Витькой Синявским (фото справа). Он у нас был единственный с музыкальным образованием. 

Пришло приглашение на какой-то слет... Почему-то в Куйбышев... Они поехали без меня. Четвертым поехал Коля Ильин. Он подхватывал все что угодно. Но он вообще варился в этом во всем, знал наш репертуар. Он врубался на раз. Они там отпели, стали лауреатами. Потом приехали: "О-о-о, Грушинский фестиваль, о-о-о, Волга!" И я на следующий год, конечно, поехал… Ездили в 69, 70, 72, 74-м. В 72 году мы, по-моему, стали лауреатами и потом вроде каждый год. А в 75-м Городницкий нам сказал, что нас не выпустит.»

 

'Жаворонок'Александр Ли: 

« – Это фото из журнала после победы Жаворонков на Груше. Кажется, 1972 год.»

 

Александр Воронов: 

« – Да, это был журнал «Смена». Четвертая страница обложки была посвящена репортажу с Груши. Корреспондент заставил нас побриться перед съемкой. Мы с Костаревым встали на колени, чтобы композиция кадра была квадратной.»

 

Рассказывает Дима Дихтер:

 

« – А перестали мы быть "Квартетом МАИ" в 72 году, когда уже все окончили институт. Сашка Воронов тоже уже закончил вечерний. Мы приехали на Грушинский. У нас был руководитель делегации, который вдруг начал нами руководить. То есть вот эта песня не пойдет и т.д. Мы встали на уши.

 

– А кто ты такой?! Вот будем петь и все, мы тебе не подчиняемся. 

– Ах, вы не подчиняетесь? Значит, вы никакой не ансамбль МАИ.

 

И вот на Грушинском мы за пять минут придумали себе название. Был тогда в Москве славный коллектив: театр-студия "Жанр". Мне очень нравилось его название, и я его предложил. А потом уже мы начали обосновывать...» (полностью интервью Д. Дихтера)

 

О клубе рассказывает Наташа Воронова (из заметки в «Пропеллере» 1971 г.):

 

206-я. Лена Мусатова.«– Когда появилась идея создать Клуб студенческой песни у нас в МАИ (надо сказать, что КСП начинался с трех человек), сразу же нашлись энтузиасты нового дела. И вот в 206-й аудитории 1-го корпуса зазвенели гитары, зазвучали песни, которые можно было услышать раньше у походного костра да на редких вечерах песни, билеты на которые достать чрезвычайно трудно. 

КСП начинается с объявления. Приходят все, кто любит петь или слушать песню. Очередное занятие клуба по традиции начинается с разучивания новых песен. На доске написаны слова, все списывают их в толстые общие тетради (более полных «конспектов» не встретишь). Разучиванием руководит квартет КСП во главе с незаменимым Димой Дихтером (на фото выше 206-я в 1976-м году, а слова пишет Лена Мусатова). 

А потом все поют хором на два голоса только что разученную песню. Вот кончается эта, в общем-то, основная часть, но никто не расходится. Записки с просьбой спеть ту или иную полюбившуюся сыплются как из рога изобилия. Это одна из наших традиций. Для каждого по его заказу все поют песню.  

Расходятся поздно и встретятся не скоро, ведь все с разных курсов, разных факультетов, да и учеба поджимает. Но атмосфера дружбы – как ни в одной учебной группе, где, между прочим, видятся каждый день. Туристские походы, вылазки в лес; слеты проводятся у нас каждый семестр. Каждый год в зимние каникулы уходит туристская группа КСП в ставший уже традиционным поход по Кольскому полуострову. И всегда в пути за спиной гитара, привязанная к рюкзаку, под клапаном – тетрадь для песен, которые поются в поездке, на привалах, на дневках, а иногда в пути: мурлычет себе под нос турист – значит, все в порядке. 

Начался новый семестр. Планируется дальнейшая работа клуба: разучивание, репетиции квартета. Но теперь квартет не один – создается новый на смену старичкам-первоначинателям (обидно, но те, кто пришел на первое в истории КСП МАИ занятие, кончают институт в будущем году). Организуется семинар для гитаристов.

 

Говорит Дима Дихтер:

 

– Что умеем, тому научим. Приходите. Хорошо бы организовать встречи с авторами песен, наладить выпуск своей стенной газеты, создать библиотеку, фонотеку. Но для этого нужны люди, не боящиеся трудностей, готовые взять на себя эту работу. Работы много для певцов, художников, режиссеров, людей, интересующихся музыкой и словами песен, просто хороших ребят. Приходите. Мы ждем вас.

 

В 1972-73-м президентом клуба была Оля Мошкина, она же Алена Козина.

 

Рассказывает Алена Козина:

 

О. Мошкина« – …Осенью 1971-го года я впервые попала на заседание КСП. Александр Воронов с упоением рассказывал о предстоящем слёте КСП, который должен был состояться в ближайшую субботу, о ночных песнопениях у костра, факельном шествии и концерте с участием известных бардов. Я очень впечатлилась услышанным и после заседания подошла к Саше и сказала, что тоже хочу пойти на слёт. Он на меня очень странно посмотрел (только много позже я узнала, что попасть в список было очень даже непросто) и велел позвонить ему вечером следующего дня. Назавтра по телефону я услышала не окрашенную какими бы то ни было эмоциями информацию о месте и времени встречи группы, а также о том, что по раскладке я должна взять с собой один килограмм гречки и 300 граммов изюма. Все указания мною были выполнены абсолютно точно: в моей авоське лежал пакет с гречкой и изюм. И больше никаких вещей у меня с собой не было! Саши в составе группы почему-то не было, а больше я никого не знала. Мне сказали, что он уже уехал на место проведения слета с квартирьерами (какое красивое слово!). Оказавшись на поляне, в темноте, я сразу же увидела у костра Александра и подошла к нему, чтобы отдать продукты. Он спросил, где мои вещи, на что я ответила, что никаких вещей нет, потому как спать я тут не собираюсь и мне ничего не нужно… 

– Потом Саша Воронов рассказывал, что подумал про меня: или она матёрая туристка,  для которой слёт – это семечки, или просто девушка со странностями. Поскольку туристкой я никогда не была, то оставалось второе. Все мои ожидания и надежды на слёте оправдались: костры, песни, факельное шествие, концерт. Я была счастлива! На рассвете, когда у костра оставалось не очень много людей, мне протянули гитару и сказали: «Пой!» Я восприняла это как само собой разумеющееся и исполнила две или три песни... 

Надо сказать, что по тем временам «девушка с гитарой» было явлением довольно редким, и маёвские корифеи КСП отнеслись ко мне очень благосклонно. Более того, меня пригласили поучаствовать в концерте, посвящённом 5-летию КСП МАИ, который состоялся буквально через неделю. 

Очень большое впечатление на меня произвели ночные репетиции на сцене ДК МАИ и потрясающие по тем временам микрофоны, предоставленные нам Лёвой Шмитом. Мне было очень интересно, но я пока мало кого знала, а Дихтера с его огромными глазищами просто боялась! Выбрали две песни для моего выступления. Петь на сцене ДК МАИ с таким звукорежиссёром, как Лёва, – это ли не счастье! Он украсил мой номер реверберацией, и слова о любви эхом доносились до зрителей. Дебют оказался удачным. После концерта я предложила всем поехать ко мне домой на Хорошёвку. Моя мама, Софья Николаевна, наварила картошки и нажарила грибов, а толпа маёвцев пела ей: «Идите в лес, ищите песню, а не грибы!»

 

А потом началась интенсивная «перезагрузка» моего песенного сознания. На Грушинский фестиваль 1972-го года я ехала уже другим человеком. Выступала в дуэте с удивительной девушкой Лилечкой Смирновой, с которой была знакома со стройотряда и которой через два месяца не стало – она разбилась на мотоцикле. Кстати, именно на том фестивале Миша Кузнецов – один из его организаторов – окрестил меня Алёной, и это имя прочно приросло ко мне в кругу друзей. 

Осенью 1972 года Наталья Воронова собрала у себя дома актив маёвского КСП и сказала, что, поскольку Дима Дихтер уже окончил институт, то предстоит выбрать председателя КСП (тогда мы гордо называли его президентом клуба) кого-то из числа студентов. Выбор пал на меня. Честно говоря, я считала это немыслимым: сменить на посту президента такую мощную личность как Дмитрий  Дихтер – это просто невозможно! Но все «жаворонки» вылетели из гнезда МАИ, и выбор оставался на тот момент небольшим. Меня уговорили согласиться, пообещав всяческую поддержку. 

Однако «повластвовала» я недолго. В декабре 1972 года мы с Юрием Козиным сыграли незабываемую свадьбу на 86 человек на заработанные им в стройотряде деньги. Из Оли Мошкиной для друзей я окончательно превратилась в Алёну Козину. Свидетелем со стороны невесты («подругой невесты») был Саша Воронов. На удивление персоналу кафе «Крымское» и родственникам молодых, гости почти ничего не пили, но очень много пели, причём толпой!.. Через год после свадьбы, в декабре 1973-го года, у нас родился первенец, сын Дима. До этого, в ноябре, я досрочно защитила диплом. Делами клуба заниматься я уже не могла, нужно было выбирать нового президента КСП МАИ, и им стал Алик Горенштейн. Никакой «передачи дел», конечно же, не было, так как все мероприятия КСП мы проводили вместе: и занятия в 206-й аудитории, и поездки на слёты и фестивали, и участие в маёвских конференциях, и посещения многочисленных концертов бардовской песни в Москве, а также формирование и распространение фонотеки…» (полностью воспоминания А. Козиной)

 

Алик Горенштейн, президент КСП МАИ:

 

« – Мне "вручили бразды", по-моему, в 1973-м, а летом 1976-го я отчалил по распределению.»

 

Ода клубу в клубной стенгазете 70-х, автор Алик Горенштейн:

 

« – Клубу студенческой песни посвящается

 

КСП… Что это такое и можно ли там получить талоны на обед? Эти вопросы волнуют всякого, кто видит эти загадочные знаки. Но не каждый пытается до конца узнать все, что скрыто за этими буквами. За этими буквами стоит дружный, могучий коллектив, каждый член которого беззаветно предан песне и рюкзаку. Здесь всегда есть надежная опора, крепкое плечо друга, готового выручить тебя в беде. Здесь ты всегда обретешь новые силы, хорошее настроение и новую песню. Одно посещение заседания клуба, в переводе на пищевой эквивалент, равноценно ведру сметаны и двум малосольным огурцам. 

Надо признаться, что так было не всегда. Когда-то клуба вообще не было!!! По институту слонялись подозрительные личности с гитарами, которые в одиночку сбирали песни и исполняли их по мере своих сил. С каждым годом таких людей становилось все больше. Кроме того, сама студенческая песня не может существовать отдельно в одном человеке. Таким образом, возникла ясная необходимость консолидирования песнелюбивых сил института... 

 Как и всякому новому начинанию, сначала клубу было тяжело. Опыта ни у кого не было,  пример брать не с кого (клуб – один из первых в Москве). Выручили энтузиасты…  

Клуб обрел свое лицо, завоевал авторитет. Каэспяне выезжали в ССО во все уголки страны, вовлекали в клуб новых людей, расширяли связи, пополняли репертуар. Большую поддержку и прекрасное взаимопонимание клуб нашел в туризме. Центральная секция туризма принесла в клуб прекрасные традиции. Туристы не могли жить без песен, а КСП не могло жить без походов. Именно походы обусловили тот естественный отбор, благодаря которому выживали лишь хорошие люди и крепкие гитары. 

С каждым годом рос и укреплялся клуб. Начали поступать предложения на конкурсы и концерты. Наладились связи с другими городами: Куйбышевом, Ленинградом, Воронежем, Волгоградом, Казанью, Саратовом, Смоленском и др. Очень тепло относится к клубу Оргкомитет фестиваля туристической песни памяти Валерия Грушина в г. Куйбышеве. 

Как говорят, лучше один раз услышать, чем десять раз увидеть. Приходите к нам на заседания клуба, и вы узнаете КСП.»

 

Приглашение на заседания клуба осенью 1977 г. (из клубной стенгазеты), автор Наташа Воронова:

 

«В начале октября появляются неброские, может быть, объявления: «Клуб студенческой песни МАИ приглашает всех желающих (особенно козерогов!) на свое первое в этом семестре занятие «Давайте познакомимся». 

А может быть, мы уже знакомы? Может быть, вы встречали когда-нибудь в электричке туристскую группу – на рукавах эмблемы МАИ и московских слетов самодеятельной песни – привлекавшую внимание пассажиров слаженным многоголосным пением под гитару, и вместе со всеми провожали нас улыбкой, когда мы выходили на своей станции. Тогда внимательней следите за объявлениями, мы будем рады познакомиться с вами поближе. 

Ну, а если мы с вами не знакомы, а вас уже заинтересовало, что же стоит за этими буквами «КСП», приходите в 206-ю аудиторию I корпуса в день занятия, и вы увидите или (вдруг!) даже откроете для себя удивительный (поверьте мне!) мир, где сплавлены воедино романтика дорог, искренность и непосредственность песен, человеческое тепло. Вы увидите, что 100-150 совершенно незнакомых людей могут слаженно и красиво петь хором, и при этом не только песня обретает свой образ, но и каждый поющий чувствует свою причастность к чуду рождения песни. Вы узнаете об авторах и исполнителях самодеятельной песни, научитесь правильно держать в руках гитару и даже аккомпанировать. 

Г. КиселевЕ. ГероеваКто же этот сказочный волшебник, способный научить таким необыкновенным вещам? К вам навстречу выйдут самые обыкновенные люди с горящими глазами. «Здравствуйте», – скажет вам президент клуба Гера Киселев, и улыбка из-под усов заполнит всю 206-ю аудиторию. Внимательно прислушиваясь к каждому голосу, медленно пройдет вдоль рядов девушка с говорящим лицом (кто-то фальшивит – на лице досада, чистый звонкий голос – радость, восторг); это художественный руководитель клуба Лена Героева. Если вы захотите совершенствоваться как исполнитель, она поможет вам в выборе репертуара, подскажет более выразительные интонации в исполнении. 

 

С. КрамчаткинИ. ДавыденковаРазработает маршрут предстоящего клубного похода, позаботится о снаряжении и питании туристский руководитель в клубе – Сережа Крамчаткин. 

Вот этот стенд, который вы сейчас внимательно рассматриваете, дело рук главного оформителя клуба – Иры Давыденковой.   

Есть в клубе и песенная библиотека, и магнитофонные записи наиболее популярных авторов.

Клуб студенческой песни МАИ существует уже 11 лет, и есть среди его членов и заслуженные «старики» (к которым относится и автор), обремененные семейными заботами, командировками, работой и т.п., и вчерашние первокурсники; и все они стараются помочь пришедшим слушателям узнать и полюбить самодеятельную песню. Для нас самодеятельная песня – своеобразный язык, позволяющий передать все многообразие и самые тонкие оттенки окружающего мира и человеческих взаимоотношений. Самые разнообразные мысли и переживания находят выражение в самодеятельных песнях, и самое притягательное в них для нас то, что они помогают нам лучше понимать друг друга.»

 

Саша Перов рассказывает, как он пришел в КСП МАИ:

 

А. Перов« – В 1976 году, вернувшись из армии и восстановившись на вечерний 1 факультет, я работал в лаборатории кафедры 106 лаборантом. И в октябре (а может, в конце сентября, но было очень холодно, утром от заморозков все было в серебре и хрустело вод ногами) нас послали на "картошку", которая в тот раз была брюквой. Жили мы в летнем пионерлагере где-то в сторону Волоколамска. Вот там, среди холодов и мокрой брюквы, обнаружился огромный веселый бородатый мужик, который был, как и я, с гитарой. И выяснилось, что песенные пристрастия наши очень даже совпадают. Это и был, понятное дело, Вовка Розанов. Остаток сельхозработ мы провели прекрасно, каждый вечер устраивая посиделки с песнями, портвейном и капустным салатом под майонезом, который резали и замешивали, за отсутствием тарелок, на куске полиэтилена. А когда надо было уже возвращаться, Вовка спросил, почему я не бываю в 206-й. А я смутился – ну, для меня это было как в филармонию на прослушивание сходить. КСП – это было что-то недосягаемое, вроде как на галерку на концерт Никитина... "Фигня, – сказал Розанов. – Приходи! Там все отличные!" Ну я и пришел, и познакомился со всеми, и с Димкой Дихтером. А через две недели уже было 10-летие и чайхана. И Димка познакомил меня с Бергом. А через месяц я уже выступал с Бергом в Туапсе...»

 

В октябре 1976-го перед самым началом очередного заседания клуба  в 206-ю аудиторию 1 корпуса решительным шагом вошли двое парней (один с бородой), прошагали прямо к роялю, гитары вынули, чехлы положили на рояль и сразу запели «Трава умыта ливнем, и дышится легко…». Через несколько секунд все присутствовавшие толпились вокруг и радостно подпевали «В Звенигород, в Звенигород идем!», и ощущение лета и слепящего солнечного света наполняло всю 206-ю… 

На фото слева Саша Перов и Володя Розанов на Грушинском фестивале в 1977 году.

 

Рассказывает Аня Чахуриди:

 

«…Уже шла полным ходом подготовка к поездке (на Х Грушинский фестиваль), составлялись списки, собирались деньги на билеты, писалась раскладка и вдруг… Вдруг выяснилось, что я на Грушинский не еду. Не только я, нас трое, еще Лена Васильева и Андрюша Безродный. Нас не хотят брать, потому что мы не ведем никакой (или почти никакой) работы в клубе. Мое первое ощущение – полное недоумение. Значит, мне казалось, что я в чем-то участвую, на самом деле это не так? Неприятное ощущение, будто висишь в пустоте. Слава богу, длилось это недолго. «Приговор» оказался не окончательным, был общий сбор в общежитии, в 178-й, и горячее обсуждение. Аргументов против нашей поездки не прибавилось, аргумент в защиту был один  – «так делать нельзя!» Было принято решение нас взять.» (полностью воспоминания А. Чахуриди). 

 

Лена Санникова (Филиппок) была президентом КСП МАИ в 1978 -79 годах, в 1980-81 – Витя Кузнецов (Кузя).

 

С 1981 по 1983 клубом руководили Саша Прокин и Саша Волков (на фото справа). 

 

В этот период клуб лишился своей 206-й аудитории 1-го корпуса (по причине сноса этого самого корпуса) и перебрался в Дворец культуры МАИ (ДК), в комнату тоже № 206 – а какую же еще может занимать КСП МАИ!

 

С 1983 по 1986 годы во главе клуба были Юра Киселев и Миша Водолажский (Юра и Миша на фото слева).

 

Лена Киселева о КСП МАИ 80-х:

 

Лена Киселева« – Мы были студенты. Мы были молоды. И мы хотели, чтобы наша студенческая жизнь не ограничивалась только учебой. Чтобы она включала в себя что-то еще. И мы все любили петь. И были такие замечательные песенники, как Окуджава, Берковский, Визбор…Они сочиняли песни про нашу жизнь или про то, какой мы хотели ее видеть. Эти песни помогали нам говорить друг с другом о том, что было важно для нас: о чести, верности, мечтах, дружбе и любви. О том, о чем мы не всегда набирались смелости сказать обычными словами.

 

И в этом кругу мы находили «своих» людей, родственные души. С которыми мы говорили и пели на одном языке, дышали одним воздухом. Здесь мы находили дружбу и любовь. Часто – на всю жизнь. Ибо это братство и любовь не по крови, но по духу. И нам просто нравилось быть вместе, делать что-то вместе, ходить в походы, петь или сидеть у костра и молчать. Самое замечательное, что нам до сих пор нравится делать это. Вместе.»

 

О том, как жил клуб в 80-х, прекрасно и подробно рассказал Дмитрий Фадеев в воспоминаниях, размещенных на сайте (Полностью воспоминания Д. Фадеева).

 

Что появилось принципиально нового в КСП МАИ 80-х? Зазвучали критические голоса, которых прежде не было слышно.

 

Дмитрий Курилов (фото слева) о КСП МАИ 80-х:

 

« –  Конечно, расцвет Клуба был в 1970-е. Для нас, "посещавших" в середине 80-х, тот  Клуб уже был легендой. У меня до сих пор хранится маленькая гитара с конкурса 1984 (или 1985) года "Надежда". Вручали её Юра Киселёв и Дима Земский (фото справа). 

 

А потом Женька Меренков из соседской комнаты у нас на 6 факультете затеял отдельный КСП, даже финансирование пробил в профкоме. Были у нас какие-то идеологические разногласия с институтским КСП. Точно уже и не вспомню, Женька говорил, что поют они "песенки ни о чём" (и в этом был какой-то резон). А мы, раскольники, ездили и на Грушу-86, и на Московский слёт (вроде тоже в 86-м), 1 мая. И на квартирники к Наташе Вороновой ходили. Я ещё тогда песенку сочинил "Волоколамское шоссе", блистал в узких кругах...»

 

В 1984 году в самописном клубном журнале появилось письмо с критикой клуба, адресованное самим клубовцам.

 

Автор письма – «слушатель и союзник, участник многих дел клуба», пожелавший остаться неизвестным, отмечает:

 

–  снижение интереса слушателей к заседаниям и концертам клуба

 

«…За последний учебный год удачных заседаний было 3–4, комната в ДК либо пустовала, либо в ней были лица все тех же кээспэшников, а в школах, где они выступали, на дверь вешали амбарный замок, чтобы публика не разбежалась».

 

– трудности взаимодействия с правлением ДК

 

«… У совета клуба первый семестр был занят выработкой устава, составлением отчетов о проделанной работе (вы только подумайте – ОТЧЕТОВ!), нервным ожиданием заседания правления ДК по вопросу КСП. С тех пор, как ваши предшественники пришли в ДК и сказали, что КСП МАИ хотело бы сотрудничать, прошло немного времени, а как все переменилось. Теперь ДК считает КСП МАИ своим коллективом художественной самодеятельности и не раз замахивалось, чтобы получить его в свою собственность. Клубом затыкают многочисленные дырки, и за это позволяют заниматься в комнате 212 (?)  и писать отчеты. Горько сознавать это… С ДК МАИ необходимо учиться работать, чтобы не позволять Дворцу культуры обезличивать клуб, чтобы вести свой курс в ДК».

 

– недостаток активных членов в клубе, пассивность

 

«Однажды прозвучала фраза «у вас что, кроме Юры никого нет?», которая в равной степени относится и к Диме. Разве каждый из вас не способен придумать что-то интересное и  расшевелить ребят, разве для того, чтобы что-то сделать, нужно ждать указания свыше?»

 

– проблему воспитания подрастающего поколения

 

«…Казалось бы, все просто: одни люди уходят из клуба, другие приходят на их место. Жизнь идет своим чередом, и клуб, постоянно обновляясь, продолжает свою работу. Но вот вопрос: где взять  эту смену, как ее воспитать?»

 

– недостаточную организацию походов и слетов

 

«…хотелось бы, чтобы ваш клуб никогда не выезжал в лес просто так, от нечего делать. Всегда при первом обсуждении вопроса о походе первым пунктом должна быть цель. Четкая и ясная для всех. Уже исходя из нее и можно планировать предстоящий поход. Вторым и не менее важным вопросом является снаряжение. Или, вернее, его отсутствие, которое стало прямо-таки бичом у вас. Третий вопрос, третий кит – это раскладка. Хотелось бы, чтобы умению составлять раскладку обучилось как можно больше людей: ведь из них могут вырасти замечательные завхозы.

 

Следует вспомнить и о слетах. Собственно, правила те же: цель, место, снаряжение, кормежка. Но нельзя забывать, что слет связан с приглашением людей из других городов, следовательно, подготовка должна начинаться за 2-3, а то и 6 месяцев…»

 

– споры и размолвки, «семейные распри» 

– недовольство традиционными заседаниями

 

 «…Последнее время убедительно доказало, что заседания в этой форме, в которой они проводились, не выполняют возложенных на них функций. Не получается контактов с залом, нет единой нити, песни давно повторяются, а сам текст не блещет оригинальностью. У этого явления две причины: острая нехватка времени и лень со стороны готовящих заседание...»

 

– недостаточная подготовленность выступлений вне института

 

«…Готовясь к эти выступлениям, нужно помнить о высоком имени КСП МАИ, под которым вы живете. Поэтому каждое слово должно быть продуманно. Пусть не будет лжи ни в ваших словах, ни в ваших песнях…»

 

Перечисление недостатков в работе клуба автор письма, «ваш преданный друг и доброжелатель», заканчивает на оптимистической ноте

 

«– …На своем пути клуб пережил немало взлетов и неудач. Были годы, когда в аудитории не хватало места для зрителей, а было время, когда в ней же, тогда еще 206-1, было двое: ведущий и слушатель. Было единство, когда клуб был единым организмом, были времена раскола. За те 19 лет существования многое прошло на глазах у ребят. Опыт огромен, а хранителем его являются «старики». И этот опыт является свидетельством того, что клуб – это не однажды заведенная машина, действующая по определенной программе. Клуб – это живой организм, переживающий болезни роста. Никому – ни вашим предшественникам, ни вам, ни вашим последователям – не было и не будет легко. Каждый период по-своему труден, а преодолевать эти трудности нужно вам. В одиночку это невозможно. Но вы коллектив друзей и единомышленников и поэтому можете все. В ваших руках судьба клуба, и от того, как вы распорядитесь ею, зависит, быть или не быть клубу. Я верю в вас и думаю, что не ошибаюсь, когда говорю: КСП МАИ – это просто здорово!»

 

К сожалению, когда «острая нехватка времени», а точнее «лень и нежелание»  становятся причиной плохой подготовки заседаний и выступлений клуба, это свидетельствует о снижении интереса к деятельности клуба у самих клубовцев.

 

В 1986 году, в преддверии 20-летия клуба, в самописном клубном журнале другой автор, под псевдонимом Змей Г. (по свидетельству Юры Киселева, это был Дима Земский), снова говорит о проблемах:

 

« – …не все благополучно у нас и в нашей основной форме работы – заседаниях. …Заседания уже не выполняют своего прямого назначения, они изжили себя и раз от раза становятся все скучнее и надуманнее… Я предлагаю временно прекратить проведение тематических заседаний. Полностью, естественно, отказываться от них не надо, как и забывать все, будь то плохое или хорошее.

 

Для того чтобы понять, что должно прийти на смену тематическим заседаниям, нужно прислушаться к отзывам наших с вами гостей, знакомых и тех (прежде всего тех), кто приходит на заседания клуба. А разговор старый: о разделении сцены и зала, о психологической трудности попадания в клуб, о замкнутости на себе клубовцев. Были и фразы о том, что членам клуба хорошо и так, а любой новый человек – инородное тело в этом прекрасном коллективе. Что ж, разговор об элитарности не нов, но, может, это впечатление создается не без помощи старой формы работы…»

 

М. ТропаревскийВ 1986 – 1991 годах клуб возглавлял Илья Стернин. И. Стернин

Миша Тропаревский (фото слева)  ему помогал.

 

Заметка в «Пропеллере» №56 (3474) от 18 октября 1991 года под названием «КСП сегодня» за подписью Ирины Деревянченко и Наташи Богоявленской:

 

« – …Наш клуб переживает сейчас не лучшие времена. Проблемы характерны, к сожалению, для многих молодежных, да и не только молодежных неформальных коллективов: «старые» поколения уходят, а новых людей, способных отдать себя без остатка клубу, можно перечесть по пальцам.

И хотя наш маевский КСП мал, он жив, жив благодаря своим делам и, конечно же, друзьям. Среди них и представители других КСП, и туристы, и поэты, и интересные ребята из других институтов. То есть это те, кого хрупкий мостик гитары смог вывести с берега повседневной суеты в мир музыки, стихов… 

По давней маевской традиции дважды в год  – осенью и весной – мы проводим конкурс «Надежда». …Конкурс собирает большое количество талантливых ребят. Примечательно, что все больше среди них становится самодеятельных авторов… 

Об одном приходится сожалеть: большинство этих ребят – не маевцы, хотя, безусловно, друзья нашего клуба. Но где же те, на груди у которых сияет «кусочек лазурного неба»? Где они, желающие сказать что-то людям новое или не очень, но непременно свое и обязательно искреннее? Где те, кто хотел бы поддержать нас или, быть может, кто сам нуждается в нашей поддержке? Друзья! Мы ждем вас!...»

 

19 октября 1991 года клуб отметил свое 25-летие. Рассказывает Игорь Деревянченко:

 

И. Деревянченко« – Собралась инициативная группа в родной 206-й комнате.  «Старики» внесли свою весомую творческую лепту. Запомнилось, как вели разговор Гера Киселев с братом Юрой. Гера (с бородой, коренастый) твердо и решительно: «Послушай, БРАТ! Я считаю, что ты не прав!...» В ответ невысокий и хрупкий Юра (так же твердо): «Отвечу тебе, БРАТ! Я считаю, что...» и т.д. 

 

… Концерт был теплый, длинный. Выступали и свои, и гости – друзья. Дима Дихтер и Галя Крылова вывели свой «Остров».  Выступал Юрий Беляев, автор «Маёвской рекламной», который сразу решил, что одну песню петь – не комильфо, а можно сразу четыре или пять!  А  ведь у нас – регламент, длинная очередь из выступающих! В общем, мы заволновались тогда слегка... 

 После концерта, как положено, было продолжение «неофициальной части». По-моему, мы сидели почти до утра где-то в спортзале в районе Царева, 12...» (полностью воспоминания И. Деревянченко).

 

 Что было после 25-летия? Весной 1991 года на конкурсе «Надежда» появился Саша Моржин (слева), ставший последним президентом КСП МАИ.

Рассказывает Александр Моржин:

« – С начала 92-го года по конец 97-го было в общем-то более-менее обычное поколение клуба. Вскоре после 25-летия ушли ребята из предыдущего поколения, в их числе лидеры Миша Тропаревский и Илья Стернин. Надолго остался один Дима Афанасьев, который научил тогдашний "молодняк" не просто песням, которые пелись в прежних поколениях, но и вообще традициям клуба. За что ему огромное СПАСИБО!

Забавно произошла передача формальных полномочий руководителя клуба. Подошёл ко мне как-то Илья Стернин и сказал: "Саша, пойдём, познакомлю тебя с худруком ДК МАИ". Кажется, мы тогда думали о подготовке к проведению 26-летия клуба, поэтому у меня не возникли вопросы, зачем знакомиться с худруком ДК. С порога комнаты, поздоровавшись, Илья сказал: "Вот Саша, теперь он главный в клубе".

Моё изменившееся от удивления лицо не вызвало доверия, и на вопрос худрука: "А что же ты?" последовал ответ в стиле Ильи, за который мы так его и любим: "А я в тираж вышел". И, воспользовавшись ожидаемой паузой, Илья бодро заявил: "Очень рад, что вы познакомились" и, повернувшись ко мне: "Пойдём в 206-ю". В коридоре ко мне вернулся дар речи: "Илья, я ведь ничего не знаю, и вообще ... ".

"Саша, ты дверь от 206-ой открывать умеешь? Ну, вот и отлично". 

А вообще, конечно, и до этого, и после были полноценные звёздочки на ноябрьские и на майские праздники, поездки на Грушинский в гости к "Ольге-Паньшинскому клубу", многочисленные слёты, 2 летних "больших" похода, "Костры" Ланцберга, приходы Юры Кудеева и попытка Лены Васильевой организовать нас и ... просто клубная жизнь.

В конце 97-го я отошёл от дел, и большинство ребят вскоре после этого разошлись. Клубом занялись 2 активные девушки: Настя Митяшева, впоследствии Биткина, и Лена Кузнецова. Пришли ребята, не связанные с МАИ, из других клубов – в основном из Тимирязевки (клуба при академии) и ЦАПа (Центра Авторской Песни). Они были активны, но традиций КСП МАИ уже не было.»

 

Фактически КСП МАИ уже не было – так, наверное, будет точнее. Прожив более 30 лет, клуб студенческой песни МАИ прекратил свое существование. Осталась память, фото- и видеоархив, встречи друзей, навсегда… обожженных, что ли. В общем, этот песенный, КСП-шный «ожог» не заживает и, наверное, не заживет никогда, пока живы клубовцы, «каэспешники». Смешно, но именно этим несовременным словом называют нас теперешние студенты МАИ. Они охотно поют с нами некоторые из наших песен во время нечастых совместных мероприятий на сцене ДК МАИ, но увлекает их это занятие совсем ненадолго. Студенческая песня давно перестала быть студенческой, став сначала «самодеятельной», а затем превратившись в «авторскую». А мы, несколько поколений клубовцев, не расстанемся с нашими песнями никогда, поскольку «мы живы, покуда поем!»